Существуют ли колл-центры на зонах?

[DetectiveNews 66]

Кто первым запустил слух, что все телефонные мошенники торчат на зонах, неизвестно; правозащитник Ольга Романова из «Руси сидящей» утверждала, что один звонивший даже назвал жертве свою фамилию и номер колонии на Урале: мол, если он откажется обманывать людей, ему не дадут еды и будут бить. Фамилию подневольного мошенника-зека правозащитница, впрочем, не огласила. Видимо, чтобы дали еду и не били... 

Однако осенью с разоблачением Федеральной системы исполнения наказаний (ФСИН) выступила не только зекозащитница, но и известная оппозиционная публицистка Юлия Латынина! Вместе дамы сообщили, что «обеспечивает работу кол-центров руководство зон и СИЗО», что «они делятся с надзорными органами и собственным начальством» (привет генпрокурору), и что Сбер, поняв, что МВД, ФСБ и ФСИН ничего не делают, «взвыл и обратился к сотовым операторам»: «попросил привязать координаты исходящих звонков к координатам тюрем». Получилась карта: «За август 2020 года из такого-то учреждения ФСИН совершено свыше 600 удачных мошенничеств, а из такого-то - свыше 500, а из московского СИЗО № 1, более известного как «Матросская Тишина», - всего 225».

Эту карту Сбер осенью ткнул силовикам на Совете безопасности: якобы «черными делами» занималась треть учреждений. ФСИН в ответ попросила у правительства три миллиарда на глушилки, расписавшись, что по-другому прекратить звонки не может.

Мошенничества под руководством высокопоставленных силовиков - это же скандал?

Но для начала расскажу саму схему преступления. 

Мошенники пользуются программами SIP-телефонии, то есть подменой номера, и клиент видит звонок с реального телефона банка (вот как Навальный недавно обзванивал спецслужбы, и они видели телефон дежурки). СМС, посланные мошенниками, падают в ту же ветку, что и настоящие сообщения о списании. 

Иногда преступники знают только фамилию, другие аферисты диктуют клиентам номер карты, срок ее действия и кодовое слово (откуда у них эти данные - скажу), а также знают паспортные данные и точную сумму на счете. Это два.

И наконец, схемы бывают сложнее. Людей не просто убеждают перевести кровные на левую карту, а заставляют снять сумму и отдать «представителю банка» налом. Разводка такая: «Здравствуйте, вас беспокоит директор службы безопасности банка Иванов Иван Иваныч. Сейчас во Владивостокском филиале на вас был оформлен кредит на 500 тысяч рублей». Жертва в ужасе, «банк» предлагает «в порядке исключения без процентов закрыть кредит», для чего надо «до закрытия отделения принести ко входу 500 тысяч наличными» (сумма якобы будет зачислена на счет клиента, и он останется при своих).

Нестыковок шокированные люди не замечают: бегают по банкоматам, снимают накопления и даже оформляют настоящие кредиты на погашение мифических. Потом они рассказывают, что находились как под гипнозом: им не давали класть трубку, «вели» много часов, диктуя, к какому банку подойти и какие документы заполнить.

Результат - уже не просто потерянные деньги, а долги, которые никто не аннулирует...

По оценке независимых экспертов, в 2020 году телефонные мошенники украли у россиян от 8 до 12 миллиардов рублей.

Да это же национальное бедствие...

ВАША КАРТА БИТА

Задача стояла такая: найти зеков - телефонных мошенников. И первым делом я обратилась, конечно... в Сбер, который, по словам журналистов, один в России борется с преступниками: летом заставил ФСБ и ФСИН провести обыск в «Матросской Тишине» (изъял десятки телефонов), осенью собрал Совет безопасности...

Позвонила в пресс-службу:

- А давайте «КП» напечатает составленную Сбером карту зон и СИЗО, из которых идут звонки! Докажем, что вы герои, а люди в погонах крышуют уголовников.

Сотрудник пресс-службы замялся и переправил мой запрос службе безопасности...

…Забегая вперед: я писала письма, перезванивала, истерила, но так и не добилась от банка информации о злодеях.

Я обратилась к тюремным правозащитникам: если, как говорит Романова, зеков побоями принуждают звонить, в НКО должна быть куча жалоб! Прошлась по всем флагманам жанра: комитету «За гражданские права» Андрея Бабушкина, «Правовой зоне» Елены Соколовой, региональным организациям...

Результат - ноль.

Наконец интервью согласился организовать так называемый Московский профсоюз полиции. Два его члена, бывшие оперативники уголовного розыска, недавно откинулись с зоны и в курсе происходящего там.

ОПЕРАТИВНИКИ С ЗОНЫ
Встречу назначают в подвальном офисе без вывески: Алексей и Саид - частные детективы; на службе один ловил мошенников, другой работал в убойном отделе, одного обвинили в экономическом преступлении, другого - в превышении должностных полномочий: слишком жестко задержал убийцу беременной женщины. Оба отсидели по семь лет и были этой весной оправданы Верховным судом. Один прошел семь СИЗО и колоний. Другой - одиннадцать.

Рассказывают:

- Телефоны там запрещены, но есть у всех. Проносят подкупленные фсиновцы - их называют «ноги». Цены за пронос в наше время были от 30 до 70 тысяч рублей. Сейчас - на волне ажиотажа - доходят до 300 тысяч. Плюс платишь за сам аппарат: самый плохой кнопочный с интернетом стоит 50 тысяч (красная цена такой трубки на свободе 5 тысяч, то есть за колючкой она возрастает в десять раз. - Ред.). Да, всем блатным телефоны положены бесплатно: кто «стремяга» (на блатном жаргоне - стремящийся познать воровскую идеологию. - Ред.), за кого звонят авторитеты - за них платит общак, они в «семье». А если заплатить человеку нечем и вступиться за него некому, он может взять телефон в аренду: после восьми-девяти часов вечера на час, симки у каждой камеры свои. Телефоны «вертухи» (фсиновцы. - Ред.) меняют: собирают с камер и раздают другие. Зачем? По-любому с них совершают что-то незаконное, и вот, чтобы не было вопросов от правоохранительных органов...

Смеются:

- Было такое: маму одного московского полицейского начальника нагрели на круглую сумму, пробили номер и аппарат по IMEY, получили от оператора данные, что телефон где-то у нас в СИЗО. Опера прибегают, а трубка уже в ротацию ушла, вот шухер был!

Я пытаюсь осознать масштабы трындеца, то есть беззакония:

- Погодите, это самодеятельность коррумпированных оперов или все под крышей администрации СИЗО? Ведь ФСИН отчитывается, что борется с телефонами, ежегодно изымает по 60 тысяч трубок, за 9 месяцев 2020 года посадила 56 сотрудников за проносы...

Задумываются. Один:

- Администрация в курсе однозначно. Есть жадные сотрудники, которые пытаются договориться с заключенными в обход оперчасти - вот их сажают. Что такое опер в СИЗО? У него стукачи в каждой камере: устраивают шмон, и вертуху-единоличнику либо статья, либо увольнение, а потому что делиться надо, надо было зайти к оперу заранее... В колонии еще проще: изымают телефоны, которые перебрасывают дронами через контрольно-следовую полосу или родственники прячут в колбасе, то есть... устраняют конкурентов! Проносы - это настоящий бизнес среди сотрудников ФСИН: сколько они на круг, неизвестно, но цифры астрономические. В России 650 тысяч заключенных в среднем, почти у каждого телефон. Хорошо - у половины точно. Давайте посчитаем объем бизнеса хотя бы по минимальной планке: 50 тысяч за пронос и 50 за аппарат, хотя реально цены выше. Выходит - 300 миллиардов рублей! А аппараты же меняют!

В разговор вступает другой:

- Вы просто не сидели и не понимаете: там все всё знают. Я ждал приговора в СИЗО Волоколамска, это централ Московской области. В 8 вечера из хаты на весь двор крик: «АУЕ*! Босота! Давай настраивайся! Жизнь - ворааам!!!» - и все начинают «работать»: «наводить дороги», то есть кидать веревки из окна в окно и передавать по ним телефоны, наркоту, мульку - переписку; задергивают нары шторами из простыней и «Але», - в камерах же теперь везде видеонаблюдение...

Сидельцы начинают давиться от смеха:

- В этом же СИЗО был случай: зек позвонил из камеры в дежурку и сказал: «Слышь, телик переключи!» - там же единая система трансляции: если дежурный включил канал «Культура», то все камеры смотрят балет, и есть смены, которые издеваются... Шмон был капитальный, все переговоры же пишутся!

Удивительно, но при таких исходных данных Саид и Алексей не согласны с тем, что кол-центры расположены на зонах.

- Смотрите, 70 процентов осужденных в России сидят за наркотики. Понятно, что это за публика, - кого они могут развести, сколовшиеся? Бытовики - тоже мимо: здесь нужен человек юридически подкованный, с подвешенным языком, грамотный... Что такое мошенник: артист, штучный товар! Сидит по этой статье вроде много - на самом деле сейчас так квалифицируют взяточников, всякую экономику, тех, кто взял долг - не отдал... В итоге на 10 камер в СИЗО будет один звонильщик, максимум! И квалификация у него какая: «Ваш сын попал в ДТП», «Переведите мне на карту, я вышлю доказательства измены вашей жены»... Зекам поэтому газеты дают с вырванными объявлениями: они сразу по всем владельцам пропавших собак и угнанных машин звонить начинают! Это раз.

Два: а много они наработают? Звонить надо с девяти до шести, в рабочие часы банка, то есть СИЗО сразу отпадают: в игре только колонии, там телефон в бараке постоянно.

Сколько людей вообще снимет трубку - один из двадцати, из них поведется один из пяти, в среднем у гражданина на карточке от 1 до 100 тысяч рублей, то есть можно два часа звонить и заработать всего тысячу! А ведь каждый звонящий должен отдать от 20 до 50 процентов заработка смотрящему - это от мнения зависит, кому сколько положат, и соврать насчет заработка ты не можешь: крысой объявят, сидишь - не врешь... С этого общака, кстати, потом выделяется (внимание!) администрации колонии, вот и думайте, в курсе она или нет...

В общем, если где-то есть тюремные кол-центры, уверяют бывшие полицейские, это редкость и шалость детская, потому что в СИЗО и ИТК гораздо выгоднее заниматься иным бизнесом. Каким? «Доить» зеков и их родственников. Например, человек садится по «непорядочной» статье - за торговлю наркотиками, оружием или мошенничество (людей убивал, из твоего оружия людей убивали, стариков обманывал). Ему дают телефон, чтобы начинал звонить... нет-нет - родственникам. И рассказал, что должен, скажем, десять миллионов. Или родственники соберут добром, или сидельца поволокут в пресс-хату, будут жечь пальцы кипятильником и звонить жене: «Слышите? Это ваш кричит».

- Я, офицер, сам все это видел и слышал, - говорит один бывший полицейский. - Я сидел в 701-й камере, а пресс-хата была в 703-й. Сейчас мой дальний родственник сел за наркотики: ему положили три миллиона, семья продала квартиру. Ситуация такая: не отдашь - отнимут здоровье, а отдашь один раз - будешь платить всегда. Поймают на слове, принудят, подтянут за косяк - например, вышел из туалета и руки не помыл - 20 тысяч, чтобы петухом не объявили, за базар - 100 тысяч... Знакомый менеджер банка сел, ему сказали: «Кинь братве», - он: «Не вопрос!» Взяли за язык: 500 тысяч отдал сразу, и по 150 тысяч - каждый месяц.

Смеются:

- Вот он, наверное, и звонит на волю, представляясь сотрудником службы безопасности банка...

Спрашиваю:

- А сами вы, без шуток, видели в местах заключения телефонных мошенников?

Алексей:

- Я одного за семь лет.

Саид:

- Я двух.

Упс...

Так существуют ли в реальности кол-центры на зонах?

Официально никто не подтвердил, что по всей стране существуют «предприятия закрытого типа» с миллиардными оборотами. Однако и не опровергнул. Неофициально же рассказывают, что да, мобильных телефонов на зоне хоть пруд пруди - чуть ли не у каждого зека. Но вот по поводу кол-центров сомневаются - слишком сложный заработок, есть более быстрые и безопасные, хотя такие же противозаконные...

ПЕРЕВОД НА САМООКУПАЕМОСТЬ
Генеральный директор одной из компаний, занимающихся интернет-безопасностью, утверждает строго противоположное:

- Кол-центры на зонах - проходящая история: сейчас из-за шума их уводят на Украину, но на пике, летом, так работала каждая третья-четвертая колония. Причина - зоны заставили зарабатывать: где-то шьют одежду для «Глории Джинс», где-то делают лестницы, продающиеся в «Леруа Мерлен», а у кого производства нет, решают вопрос вот так (с 2017-го зоны переведены на самоокупаемость. - Ред.). Соответственно, организаторы - начальники тюрем, зеки - подневольный труд бесплатный, работающий за лучшее питание и лучшие условия труда… Нет, их никто не бьет и не заставляет, им даже лучше: на диване, а не на лесоповале…

- А говорят, организаторы бизнеса - воры в законе.

- Роль блатных минимальна - непосредственное руководство зеками. Но блатные не могут протянуть в колонию интернет, привезти компьютеры, согласовать приезд за колючку монтажников, выписать им пропуска... Потому что любые кол-центры давно функционируют не по мобильному телефону, а по проводу! Это IP-телефония! Поэтому все рапорта про забросы телефонов арбалетами и требование трех миллиардов на глушилки - это несерьезно! 

По словам безопасника, устроено все так. В комнату в бараке ставятся сервер и 20 компьютеров, из зеков отбирают бывших «продажников» и работников салонов сотовой связи; по документам все это выдают за учебные заведения при ИТК или библиотеки (подписи заставляют ставить офицеров-стрелочников, которые в случае чего пойдут по статье, как было в «Матросской Тишине»). Чтобы сигнал не отследили, используют технологии типа VPN, которые изменяют IP-адрес подмосковной колонии, скажем, на Буэнос-Айрес.

Банковские базы покупают в даркнете (анонимный файлообменник, в котором невозможно отследить владельцев): их сливают и операционисты, и магазины, в которых мы расплачиваемся пластиком, и разнообразные коллекторские агентства/бюро кредитных историй, которым банки ЗАКОННО передают наши личные данные (мы же не смотрим мелкий шрифт в соглашении, когда открываем карту). Информация об одном пользователе стоит 5 - 10 рублей, массив в миллион пользователей идет за 500 тысяч.

Жертвам присылают ссылку на экваринг (механизм знаком всем, кто когда-нибудь оплачивал услуги в интернете: вбиваешь в окошко номер карты…) или переводят деньги сами, а от обманутого клиента требуют код-подтверждение, как было с нашей героиней Наталией Бубновой (см. часть 1).

Деньги выводят на Яндекс-деньги, Киви и левые карты банков (у криминального мира есть огромный пул серого пластика - карточек, открытых по фальшивым сканам документов на деревенских алкоголиков, все это тоже продается в даркнете).

- Каналы обналичивания, конечно же, на воле: гастарбайтеры, которые топчутся возле банкоматов, - это не миллионеры, которые переводят деньги на родину, как все ошибочно считают, а подставные лица. Они дежурят, чтобы по сигналу из кол-центра снять наличку, пока клиент не опомнился и не заблокировал карту. У меня под окном отделение - всегда толкутся 4 - 8 человек и дежурит старший: следит, чтобы работники не убежали с деньгами.

Спрашиваю:

- А откуда вы все это знаете? У вас есть информаторы - участники этой схемы?

- Нет, мы анализировали множество данных, трафик…

- Понятно.

СПИХИВАНИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Расследование забуксовало: очевидцев не было, а эксперты, как лебедь, рак и щука, тянули в разные стороны. Высокий чин ФСИН, до которого я достучалась с информацией безопасника, пожал плечами:

- Интернет в колониях запрещен: библиотеки есть, но не подключены к сети, из-за этого заключенные, например, не смогли участвовать в конкурсе рабочих профессий WorldSkills. Есть наша фсиновская связь, которую можно сравнить с правительственной, но она используется совсем для других целей… Мы не исключаем, что какой-то начальник колонии сошел с ума и решил так заработать, но он же должен был коррумпировать абсолютно всех вокруг! Платить сотрудникам, потому что все они будут в курсе, заносить ФСБ, прокуратуре, всем членам всех проверяющих комиссий, главному менту той области - он же тоже не дурак и сообразит, что к чему! Это сотни человек! И что, никто ни разу не проговорился? А зеки выйдут, будут молчать? Это абсурд!

Все это было похоже на политическую игру, в которой два ведомства - ФСИН и банки - спихивали вину друг на друга. Знакомый журналист поделился историей:

- Звонит девушка: «У вас снимают деньги», - а рядом с трубкой у нее пищит ребенок. Сомнительно, что звонок из тюрьмы...

Еще один притащил реальное уголовное дело, в котором телефон мошеннику в СИЗО железно (доказано) пронес адвокат, а не конвой…

И вот однажды очередной интервьюируемый полицейский почесал в затылке:

- Да был у меня один мошенник в … (населенный пункт известен «КП». - Ред.), - и набрал номер.

«СИДИМ В ЛЕНИНСКОЙ КОМНАТЕ И ФИГАРИМ…»
На экране телефона - восточное имя. Голос нервный, хотя полицейский не говорит, что кто-то слушает разговор:

- Сидим в КВР, комнате воспитательной работы, где телевизор стоит, компьютеры тут у нас, и фигарим. Создаются звуки - бабы там разговаривают, атмосферу создают - ты никогда не поймешь, что это на флешке записано, из 50 звонков стреляют 2 - 3, денег срубаем - ну, полторы тысячи, иногда пять... База на тюрьму как попадает? Через оперов. Банки на телефон им присылают: один человек - один лист, там все, включая данные последней покупки! Сначала работают айтишники - кардеры (мошенники, которые могут списать деньги с вашей карты без вашего участия, просто зная данные. - Ред.), выжимают все что могут, а оставшихся отдают нам в кол-центр. Базы разные: или пенсионеры, или средний возраст - эти СМС-уведомления не подключают, мол, зачем я буду платить, жадничают, потом заходят в банкомат, а там - привет (смеется. - Ред.). Короче, если у тебя Apple Pay подключен (приложение, которое позволяет оплачивать покупки айфоном или часами. - Ред.) и не стоит СМС-уведомление - ты капитально в группе риска. Нас 120 человек в отряде, контингент, сам понимаешь: плотники, столяры, алкоголики, работать могут человек 30 - 40, главный - ответственный за барак…

- Лагерь-то у вас - черный, блатной (то есть которым рулят воры. - Ред.)? - спрашивает полицейский.

- Красный, хозяйский (то есть находящийся под контролем администрации! - Ред.). В черных блатные же говорят: неприемлемо пенсионеров обирать! А здесь гнилое все, начальство все условия создает: вайфай подключает, вышки 4G ставит… Мужики-то немного поднимают, тыщи по 2 - 3 в месяц на сигареты, а остальное - в общак, на лагерь, здесь на нашей шее 1600 человек…

СУХОЙ ОСТАТОК

Разрозненные факты (бизнес закрытый, преступление латентное) сложились в единую картину.

Кол-центры на зоне есть, но их меньше, чем трубят те, кто старается отвести внимание от истинных виновников происходящего - торгующих клиентской тайной банков (меньше, просто потому что красных ИТК в стране тупо меньше черных, всего 15 процентов против 75).

В СИЗО «банковские» кол-центры не работают: там мошенники с мобильниками обманывают граждан по-другому.

Основная масса: «Але, я из службы безопасности», - тривиально пашет на воле: задержания кол-центров в съемных офисах время от времени показывают в новостях, по оценке экспертов, 60 процентов мошенников находятся по нашу сторону колючей проволоки (за колючкой только 40). В данный момент бизнес перебирается на Украину, потому что к нему привлекли слишком много внимания, а деньги любят тишину.

Самое время и нам задуматься над сохранностью своих кошельков.

Мы вряд ли остановим тех, кто продает наши данные преступникам. Единственный вариант спать спокойно - отказаться от опасного Apple Pay (с помощью которого воруют деньги кардеры), экваринга (оплата по безналу, при которой полные данные карты остаются в магазине). В идеале - самого пластика.

Пусть каждый выбирает, что ему важней: безопасность или комфорт.

С 2019 года количество преступлений в сфере информационных технологий выросло в 45 раз и растет. Официально их совершается миллион, неофициально - в четыре раза больше. Расследовать их МВД не умеет и не хочет (вспомните историю Наталии Бубновой), а все инициативы банков обезопасить переводы похожи на попытки черпать воду решетом...

Если вы не готовы отказаться от прогресса, то по крайней мере не берите трубки на звонки с незнакомых номеров, а тем, кто определился как банк, перезванивайте САМИ. Так вы избежите контактов с аферистами.

Спасение утопающих, как говорится...

 

Ульяна Скойбеда, https://www.kp.ru/daily/, 19 января 2021