Тайна королевы воров. Две Сонки "Золотая ручка" - ч.1

[Сталкер 7 078]

Вымыслы начинаются уже с даты рождения Соньки. Сама она в краткой автобиографии, написанной на каторге, уверяла, что родилась в 1851 году «в городе Варшаве от родителей мещан иудейского вероисповедания». Но другие документы заставляют перенести эту дату лет на пять назад, а место рождения - в городок Повонзки близ польской столицы. Тогда будущую Соньку звали Шейндля-Соня, она была дочерью бедного цирюльника Лейба Соломоника.

 

Сонька сочинила массу небылиц о том, как она покинула родной дом. По одной, она сбежала от злой мачехи с проезжавшей через местечко артисткой Юлией Пастраной. Та якобы научила ее иностранным языкам, светским манерам, а заодно искусству обольщения, после чего «благодарная» Шейндля-Соня пустилась в свободное плавание, прихватив на память кошелек благодетельницы. По другой версии, ее увез из родного дома молодой грек, сын богатого одесского купца. Приехав домой, он по настоянию родителей расстался с возлюбленной, и та, что называется, пошла по рукам, оказавшись в конце концов в компании преступных «авторитетов». Но на самом деле все было иначе: в 17 лет, едва девушка достигла брачного возраста, отец по всем правилам выдал ее за бакалейщика Исаака Розенбада из соседнего местечка.

 

Поначалу она честно пыталась быть примерной женой и даже родила мужу дочь Суру-Ривку. Нам никогда не узнать, что сбило ее с пути: скупость пожилого мужа или просто тоска по иной, более яркой жизни. Однако через полтора года она покинула дом Исаака Розенбада, оставив дочь, но захватив выручку из бакалейной лавки супруга. С этого дня мещанка Шейндля Розенбад исчезла - появилась легендарная воровка Золотая Ручка. В сериале Виктора Мережко утверждалось, что это прозвище ей дали за виртуозную игру на пианино. Вряд ли в нищих Повонзках кто-то давал ей уроки музыки, но как знать - смогла же Сонька научиться манерам светской дамы и говорить на пяти языках (кроме знакомых с детства польского и идиша, это были русский, немецкий и французский). Более вероятно, что ее прозвали так за ловкость рук - качество, особенно ценимое в уголовном мире.

 

Хотя на первых порах мастерство ее подводило: достоверно известно, что уже в апреле 1866 года Соньку задержали в Клину при попытке украсть чемодан у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде. Арестованная так натурально краснела и бледнела, уверяя, что прихватила чемодан по ошибке, что ее тут же отпустили. Да и юнкер, очарованный своей попутчицей, простил ее - за что был тут же вознагражден в ближайшем гостиничном номере. Сонька магически действовала на мужчин, хотя красотой не отличалась. Вот как полиция описывала ее приметы: «Рост 1 м 53 см, рябоватое лицо, нос умеренный с широкими ноздрями, бородавка на правой щеке, брюнетка, на лбу волосы вьющиеся, глаза подвижные, дерзка и разговорчива». Похоже, эта дерзость и позволяла ей почти два десятилетия дурачить не только обывателей, но и опытных чинов полиции.

 

Правда, после клинской неудачи она еще пыталась зажить нормальной жизнью - вернулась в родные края и вышла замуж за купца Шелома Школьника. Но вскоре сбежала и от него - и как в первый раз - с семейными накоплениями. К тому времени Сонька завела роман с опытным «щипачом» Михелем Бреннером, - с которым и перебралась в Петербург. Обосновавшись в столице, любовники быстро сколотили шайку, состоящую в основном из одесских воров.

 

Сама Сонька и Михель Бреннер поначалу специализировались на том, что «бомбили» чиновничьи дачи в окрестностях Петербурга, но потом перешли к более изощренным методам. Один из них назывался «Гутен морген» - приезжая в какой-нибудь город, Сонька и Бреннер снимали номер в гостинице, присматривались к постояльцам и, дождавшись, пока кто-нибудь побогаче уйдет по своим делам, Сонька проникала в его номер и быстро очищала его от всего ценного. Если ее заставали врасплох, она могла сказать, что спросонья ошиблась дверью - и ей верили, ведь она была в халате и папильотках. В крайнем случае можно было упасть на кровать в притворном обмороке, соблазнительно распахнув халат. Со временем Сонька с Бреннером усовершенствовали тактику, перейдя к широко распространенному позже «хипесу» - пока она в своем номере ублажала покоренного ее чарами соседа, Михель без помех «потрошил» его имущество.

 

В 1870 году ее взяли с поличным в Петербурге, но она сумела сбежать прямо из полицейского участка. Решив переждать опасность, Сонька отправилась на «гастроли» в Европу под видом русской аристократки. В Берлине и Вене ей удалось привычными способами избавить от лишних денег нескольких коммерсантов. Год спустя она очутилась в Одессе. Михель Бреннер к тому времени затерялся на просторах Европы, и Сонька завела себе нового фаворита - известного железнодорожного вора Михаила Блювштейна. Официально выйдя за него замуж. Сонька родила двух дочерей - Софью и Антонину, но спокойная жизнь под теплым южным солнцем ее не устраивала. Да и верность мужу оказалась непосильной - в 1876 году в Вене ее арестовали прямо в постели с мошенником Элиасом Beнигером, обвинив в краже 20 тысяч талеров.Как ни странно, ей снова удалось выйти сухой из воды - уже через пару месяцев она оказалась в Кракове, где спаслась от суда при помощи влюбленного в нее адвоката, у которого ухитрилась при прощании стащить золотые часы.

Верность мужу оказалась непосильной - в вене соньку арестовали прямо в постели с мошенником Венигером.

 

Ей так сверхъестественно везло, что подельники заподозрили Соньку в том, что она «стучит» на них полиции, но ей и тут удалось оправдаться. Снова отправившись в провинциальное «турне», она обчищали постояльцев в гостиницax Москвы и Астрахани, Киева и Риги. Работала и в поездах, угощая попутчиков шоколадными конфетами, нашпигованными снотворным. Известный банкир Догмаров, с которым Сонька познакомилась в одесском кафе «Фанкони», таким образом лишился 43 тысяч рублей. Другим громким делом Соньки стало ограбление ювелирного магазина Хлебникова в Москве - под видом курляндской баронессы она набрала драгоценностей на 22 тысячи рублей и, вроде бы забыв дома деньги, отправилась за ними, оставив в залог почтенного папашу и бонну с младенцем. При ближайшем рассмотрении они оказались нищими, нанятыми за рубль на Хитровом рынке, а «баронесса» вместе с драгоценностями исчезла без следа.

Еще сильнее пострадал другой московский ювелир - Карл фон Мель. Прелестная незнакомка выбрала в его магазине драгоценности на 30 тысяч рублей и попросила привезти их к ней домой. Когда он приехал, дама забрала у него шкатулку и провела в кабинет к мужу - за деньгами. Там его немедленно скрутили санитары; оказалось, что «мужа», известного психиатра, предупредили о визите безумца: «Доктор, мой муж явно болен - он даже меня не узнает и требует у всех деньги за какие-то бриллианты». Сонька даже оплатила заранее лечение злополучного фон Меля, которому стоило большого труда доказать свою нормальность. Правда, никто не доказал, что обоих ювелиров обвела вокруг пальца именно Золотая Ручка - возможно, ей просто приписали эти дела, как и многие другие громкие преступления.

 

Утверждали, что она была и той обаятельной особой, которая вроде бы случайно столкнулась в кондитерской с отставным директором Саратовской мужской гимназии Динкевичем, решившим купить дом в Москве. Представившись графиней Тимрот, она отвезла директора с женой в роскошной особняк на Арбате - «мужа назначили послом в Париж, приходится продавать». Осмотрев комнаты, сад, конюшню – все в безукоризненном порядке, - Динкевич тут же подписал купчую у нотариуса и вручил «графине» свои сбережения - 125 тысяч рублей. А через неделю в дом пожаловали хозяева, вернувшиеся из заграничного путешествия, на время которого они сдали особняк по объявлению случайным людям...

Возможно, какая-то часть из приписываемых Соньке крупных афер действительно была делом ее рук. Состояния она не сколотила, но жила на широкую ногу – обедала в лучших ресторанах, выписывала шляпки из Парижа, а отдыхать ездила в Мариенбад, где проигрывала огромные суммы в рулетку. А тут еще, как на грех ей полюбился молодой и красивый, как Аполлон, воришка Вольф Бромбернг, известный как Владимир Кочубчик. Сонька поселила его в «Метрополе», давала деньги, которые Кочубчик регулярно проигрывал в карты.

 

Влюбившись не на шутку, Золотая Ручка сделалась сентиментальной. Однажды в Малом театре так впечатлилась игрой актера, что послала ему на сцену золотые часы… позаимствованные для этой цели у господина, сидевшего рядом с ней. В провинциальной гостинице, забравшись в номер с любимым «Гутен моргеном», увидела спящего молодого человека, зажавшего в руке револьвер. Рядом с ним лежала записка, которую любопытная Сонька тут же прочла, - проиграв 300 рублей, выданные ему на лечение сестры, юноша намеревался застрелиться. Растроганная воровка положила на кровать пятисотенную купюру и тихо удалилась. Вдруг воспылав любовью к дочкам, она посылала им деньги на наряды, а потом оплатила обучение музыке – позже обе стали артистками оперетты, но, стыдясь отца и матери, выступали под псевдонимом.

 

Расслабившись, Сонька утратила осторожность – и теперь ее провал был только вопросом времени. Это случилось летом 1880 года в Одессе, но для суда арестованную доставили в Москву. Вместе с ней судили целую компанию уголовников, среди которых были три ее сожителя - Блювштейн, Бреннер и Кочубчик, а также некий «временно отпускной рядовой Шмуль Боберман». Внимание прессы было приковано прежде всего к Соньке. Вот как описывал ее корреспондент «Московских ведомостей»: «Шейндля Блювштейн - женщина невысокого роста, лет 30. Она, если не красива теперь, а только миловидна, симпатична, все-таки, надо полагать, была прехорошенькой пикантной женщиной несколько лет назад. Округленные формы лица с немного вздернутым, несколько широким носом, тонкие ровные брови, искрящиеся веселые глаза темного цвета, пряди темных волос, опущенные на ровный, кругловатый лоб, невольно подкупают каждого в ее пользу... Держит она себя чрезвычайно покойно, уверенно и смело. Видно, что ее совсем не смущает обстановка суда, она уже видала виды и знает все это прекрасно. Поэтому говорит бойко, смело и не смущается нисколько. Произношение довольно чистое...» расслабившись, Сонька утратила осторожность - и теперь ее провал был только вопросом времени.

 

На сей раз бойкость Соньке не помогла - если подельники обошлись малыми сроками, то ее осудили по всей строгости закона: «Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломоник, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири» - так звучал приговор.

 

Через пять лет - об этих годах ее жизни известно мало - она вновь оказалась в Москве, занявшись привычным делом: воровством в гостиницах и ювелирных магазинах. Конечно, это могла быть и не она, тем более что нераскрытые дела в полиции охотно приписывали легендарной Золотой Ручке. Достоверно известно, что в конце 1885 года ее задержали в Смоленске, но в местной тюрьме она соблазнила надзирателя и сбежала вместе с ним. Через полгода ее арестовали вновь и на этот раз сослали на сахалинскую каторгу.

Летом 1888 года обритую наголо и облаченную в арестантскую робу Соньку привезли на пароходе в Александровск. Полная решимости бежать, она сошлась с рецидивистом по кличке Блоха. Вместе они разработали план побега - добыть солдатскую одежду, в которую переоденется Сонька, и сделает вид, будто конвоирует Блоху. Так они доберутся до неширокого Татарского пролива, где сколотят плот и переберутся на материк. Первая часть плана была выполнена, но потом дело не заладилось. За беглецами отправили погоню. Блоха отстал и был схвачен. Сонька добралась до берега моря, где ее и настигли солдаты. Говорили, что преследователи стреляли в нее 30 раз, но ни одна из пуль ее не задела.

 

Для начала беглянку раздели догола и дали ей пятнадцать ударов плетью. Потом ее заковали в тяжелые кандалы, ручные и ножные, и почти на три года заперли в одиночной камере. Отныне она стала главной достопримечательностью Александровска - когда приходил пароход с «Большой земли», ее выводили в кандалах на улицу.

 

Показали Соньку и Антону Чехову, который в 1890 году посетил Сахалин. Писателя она не слишком впечатлила: «Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом. На руках у нее кандалы: на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков».

Чехов не был до конца уверен, что женщина, которую ему показали, и есть та самая Сонька. Выяснить, кто же находится в заключении на Сахалине, попытался легендарный журналист Влас Дорошевич. Он побывал на острове в 1897 году. Старушка с нарумяненным морщинистым лицом, которую ему представили как Соньку, жаловалась на свою судьбу, жалела о даром потраченной жизни, о дочерях, которых никогда не увидит. Даже пустила слезу. «Неужели это она? – писал Дорошевич. – Все, что осталось от прежней Соньки – глаза, чудные, бесконечно симпатичные, мягкие, бархатные... и говорили так, что могли даже отлично лгать». Последнее замечание было довольно точным - к тому времени «старушка», которую перевели на вольное поселение, вместе с новым сожителем, грабителем и убийцей Николаем Богдановым, активно скупала краденое и держала в своих руках всю подпольную торговлю спиртным в Александровске. Только позднее выяснилось, что звали ту старушку не Сонька, а Мария. Впрочем, сохранился документ о крещении Софьи Ивановны Блювштейн, помеченный июлем 1899 года и подтверждающий, что бывшая преступница получила после крещения имя Мария.

 

Как и когда умерла Сонька, не известно. По одной версии, после революции 1905 года, когда многие заключенные покинули остров, она тоже решилась бежать, но отошла от Александровска всего несколько верст; ее нашли мертвой на дороге. По другой версии, ей все-таки удалось вырваться с Сахалина и вернуть себе привычное место «королевы воров». Уже после революции, когда ЧК расстреляло ее последнего любовника, Соньку якобы видели разъезжающей по Дерибасовской в авто и разбрасывающей деньги «на упокой души». А потом она, утверждали, перебралась к дочкам в Москву, где умерла и была похоронена на Ваганькове под безымянным надгробием со скорбящим мраморным ангелом.

 

К этой могиле, говорят, до сих пор приходят криминальные личности, суеверно прося у Соньки удачи в делах. Хотя велика вероятность, что под ним лежит вовсе не Софья Блювштейн, а другая преступница - некая Ольга фон Штейн. Она была успешнее Соньки в криминальных делах, вращалась в высшем обществе, на равных общалась с банкирами и генералами. Уровень Соньки был куда скромнее - провинциальные купцы и ловеласы-офицеры. Да и изысканностью ее стиль не отличался – лазание по карманам, снотворное, торговля телом... все это больше подходит вокзальной воровке, а не аферистке экстра-класса. Тем не менее именно Золотая Ручка стала и по сей день остается легендой, поражая обывателей уникальным сочетанием обаяния и нахальства, которое когда-то неотразимо действовало на ее жертв.

 

http://www.planetadruzey.com/art_view.php?id=1024